БРИММЕР, ЭДУАРД ВЛАДИМИРОВИЧ – (27 февраля 1797 г. – 22 сентября 1874 г.) – русский военачальник, участник Крымской войны и покорения Кавказа, генерал от артиллерии. Член ложи “Святого Георгия Победоносца”.
Происходил из старинного эстляндского дворянского рода и был сыном Павловского градоначальника действительного статского советника Карла-Вольдемара Бриммера. Получив первоначальное домашнее обучение, он был определен в 1-й кадетский корпус в Петербурге, в котором за отличное поведение и учение был фельдфебелем 1-й (старшей) роты. Прекрасно выдержав экзамен, Бриммер в 1815 г. был выпущен из корпуса с чином прапорщика артиллерии за отличие и зачислен в 9-ю артиллерийскую бригаду, находившуюся в то время еще в пределах Франции, в составе оккупационного корпуса, оставленного в этой стране по условиям Парижского мира. Бриммер присоединился к своей бригаде в Нанси и участвовал вместе с нею в известном смотре войск союзными монархами при Вертю, после которого часть войска выступила обратно в пределы России, но бригада, в которой служил Бриммер, оставалась в пределах Франции до ноября 1818 г.
По возвращении ее в Россию, Бриммер, по воле главного начальника артиллерии вел. кн. Михаила Павловича, был прикомандирован к гвардейской артиллерии и вскоре назначен в учебную артиллерийскую бригаду. При проезде в 1820 г. с Кавказа через Петербург генерала Ермолова, назначенного в то время начальником войск, отправляемых для усмирения вспыхнувшего волнения в Италии, — Бриммер, в числе прочих, представлялся Ермолову и, пораженный воинственною его осанкою и приветливостью, возымел желание продолжать службу под его начальством. Вследствие этого, по его о том просьбе, Бриммер был переведен в 1822 г. в легкую 3-ю роту кавказской артиллерийской бригады, расположенную на Кавказе.
Скоро своею распорядительностью и личною отвагою во время экспедиции в Кабарду Бриммер обратил на себя внимание Ермолова. По возвращении из экспедиции Бриммер стоял в Гомборах и на персидской границе и участвовал в 1825 г. в делах отдельных отрядов, лично предводительствуемых Ермоловым против горцев и персов.
Во время персидской войны 1826—27 гг. Бриммер, тогда уже штабс-капитан кавказской гренадерской артиллерийской бригады, участвовал в движении отряда князя Эристова для занятия Тифлиса и за исполнение с успехом разных поручений и в особенности за дело при Тавризе был награжден орденом св. Анны с бантом.
При начале турецкой кампании 1828 г. Бриммер много содействовал двукратному успешному отражению атак турецкой кавалерии при крепости Ахалцыхе 9 августа 1828 г., а затем блистательно действовал при осаде этой крепости и в особенности перед штурмом ее, за что удостоился получить ордена: св. Георгия 4-й степени, св. Владимира 4-й степени с бантом и св. Анны 2-й степени с бантом. По взятии Ахалцыха Бриммер участвовал во взятии Эрзерума, в сражении при селении Харта в 1829 г. и затем со своею батарейною ротою кавказской гренадерской бригады вернулся в штаб-квартиру в Гомборы (в Грузии), где в 1830 г. свирепствовала холера. Вследствие необычайной заботливости Бриммера о нижних чинах и замечательной его распорядительности число заболевавших холерою среди солдат было очень незначительно.
В 1831 г. Бриммер отправился в отпуск на родину, в Ригу, но разгоревшееся польское восстание побудило его выразить желание принять участие в польской войне. Рижский военный губернатор граф Пален поручил ему заняться в Риге формированием батарей, с которыми Бриммер и принял участие в составе литовского отряда. За этот труд Бриммер был представлен к ордену св. Владимира 3-й степени, но взамен оного был произведен в подполковники.
По возвращении в Тифлис он участвовал в горной экспедиции 1832 г. генералов барона Розена и Вельяминова в Чечню, Ичкерию, Салатавы и Гимры, в продолжении которой новый ряд подвигов и отличий доставили ему ордена: св. Станислава 2-й ст. и св. Анны 2-й ст. с короною и, кроме того, чин полковника. Следующий год тихой жизни он провел исключительно в заботах о благосостоянии вверенной его командованию 29-й артиллерийской бригады, с которою затем находился в непрерывных экспедициях генерала Вельяминова на левом берегу Кубани и черноморской береговой линии в продолжение 1835, 1836 и 1837 гг. Эти постоянные походы и убийственные климатические условия местности сильно расстроили здоровье Бриммера, что и побудило его просить о переводе в другую бригаду.
В 1838 г. он был назначен командиром 7-й бригады, расположенной в малороссийских губерниях. Но лихорадка не покидала его и в этом месте. Бриммер должен был ехать за границу в 1842 г. и отказаться от командования бригадою. Он был зачислен в распоряжение начальника артиллерии действующей армии в Варшаве и оставался в этом городе по 1847 г., исполняя различные поручения, относящиеся до артиллерии по преимуществу.
Подобного рода служба была не по характеру Бриммера: его тянуло на Кавказ. Произведенный в 1847 г. в генерал-майоры, он скоро, по своей просьбе, был назначен командиром 1-й бригады 21-й пехотной дивизии, с которою находился и составе дагестанского отряда князя Аргутинского-Долгорукова и участвовал во взятии штурмом аула Гергебиля, за что награжден орденом св. Станислава 1-й степени. Вскоре после этого Шамиль со своими скопищами обложил наше укрепление Ахту. Бриммер, узнав об этом, немедленно послал подкрепление, давшее возможность гарнизону Ахты держаться против врагов до самого прибытия Аргутинского, разбившего горцев.
В 1848 г. Бриммер был сделан начальником артиллерии Кавказского округа и, отправляя эту должность до 1856 г., неусыпно заботился об устройстве артиллерии округа. Постоянными своими ходатайствами он успел устроить удобные помещения для солдат, завести отличное хозяйство по батареям, учредить школу для образования фейерверкеров и улучшить положение артиллерийских батарейных школ. Он всеми мерами старался достигнуть того, чтобы все исправления различных деревянных частей, входивших в состав артиллерийского орудия, и его принадлежностей производилось бы непременно в батарейных мастерских; он даже воспретил входить с представлениями о перемене деревянных частей; это очень развило искусство мастеровых в батареях и оказалось очень полезным в военное время. Вместе с этим он заботился о приобретении на Кавказе местного леса для артиллерии. Ежегодно объезжая по штаб-квартирам артиллерию, он требовал от частных начальников весьма настойчиво улучшений вверенных им частей, возбуждал в них полезное в этом отношении соревнование и доставлял им все необходимые к тому средства. Он очень заботился о всех выпускаемых к нему офицерах, был особенно щекотлив к репутации своих подчиненных, и имел бдительный надзор и попечение о вверенных его команде лицах.
Будучи замечательно добр, Бриммер с полным участием выслушивал просителей и всеми силами старался исполнить всякую просьбу; всякий знал, что найдет у него справедливость и снисхождение, если имеет на то право. При этом Бриммер никогда не искал популярности. В отношении исполнения служебных обязанностей он был строг. Выросши в строю, он следовал не инструкциям, а понятиям и приемам, в которых окреп сам с юношеских лет. Словом, он являлся как бы заботливым главою семейства и всеми своими мерами подготовил вверенную ему артиллерию к блестящему поприщу, открывшемуся ей скоро в турецкой войне 1853—55 гг. Государь Наследник, посетив Кавказ в 1856 г., остался очень доволен артиллериею, которая, несмотря на постоянные военные действия с горцами, находилась в замечательном благоустройстве, подтвердившемся на деле.
В походе против турок в Малой Азии в 1853 г. Бриммер лично командовал артиллериею корпуса и отдал приказ: “чтобы поближе познакомился с нами неприятель, действовать преимущественно с ближней дистанции”. Приказ этот исполнялся в каждой батарее; в первом же сражении при Баяндуре, 2-го ноября 1853 г., наша артиллерия выдерживала огонь двойного числа турецких орудий, скрыто поставленных, и нанесла им немалый вред, хотя и сама при этом потерпела. Оправившись своими средствами, в следующем сражении при Баш-Кадыкларе, 19-го ноября, после подготовки артиллерийским огнем атаки, Бриммер, видя, что стрельба затягивается напрасно, двинул свои ближайшие батареи на турецкие, овладел 22 орудиями и тем решил сражение в нашу пользу. Турецкие войска, расстроенные картечью, бежали. Бриммер за это дело был награжден чином генерал-лейтенанта, 4-го декабря 1853 г. Но пример безусловной геройской отваги проявил Бриммер в следующем сражении при Курюк-Даре, 24-го июня 1854 г.; здесь он, вместе с пехотою, двинулся на турок под убийственным их огнем и, переменяя позиции приближался к ним все ближе и ближе. Сперва он осыпал турок картечью с расстояния 400 саж., затем подошел к ним на 250 саж. и снова открыл огонь. Узнав, что в его резерве не имеется более ни одного человека, он, тем не менее, подошел к туркам на расстояние всего 60 саж., сильным огнем устлал поле турецкими трупами и затем бросился на них с пехотою в штыки. В приказе по армии главнокомандующий князь Бебутов благодарил Бриммера за это сражение и выразил при этом, что “победу доставила нам артиллерия, заменив своею меткою стрельбою малочисленность наших войск”. Бриммер был за это награжден орденом св. Георгия 3-й степени, причем в Высочайшей грамоте он признан главным виновником поражения неприятельского центра. Вся армия оценила заслуги Бриммера и разумность отданного им ранее приказа, в котором говорилось: “холодная стойкость в сильном огне, меткая стрельба и благородный порыв на картечные выстрелы — вот служба артиллериста, которою он добывает честь своему оружию” (приказ 20 июня 1854 г.). Затем Бриммер участвовал в обложении крепости Карса в 1855 г., и на его долю выпала тяжелая обязанность в день неудавшегося штурма этой крепости. Видя тщетность геройских усилий наших войск овладеть Карсом, главнокомандующий граф Муравьев передал Бриммеру в последний час кровавого штурма командование над участвовавшими в штурме войсками и разрешил ему поступить по своему усмотрению. Войска наши, двинувшись на штурм без лестниц, фашин, перекидных досок, не могли взобраться на стену и, поражаемые турками в упор, гибли напрасно. Бриммер успел собрать колонны и отвести их назад, не оставив в руках турок никаких трофеев. По окончании военных действий в Малой Азии, Бриммер был награжден орденом св. Владимира 2-й степени и назначен командующим корпусом на турецко-кавказской границе.
Находясь в Александрополе, он очень заботился о раненных, больных и пленных и о благосостоянии вверенных ему войск. Вскоре Бриммеру пришлось расстаться с Кавказом; он был назначен комендантом крепости Новогеоргиевска близ Варшавы. Сослуживцы торжественно проводили любимого генерала. Растроганный до слез, боевой генерал выпил последний бокал и, бросив его на землю, сказал: “Не бывать мне более на Кавказе, не своя семья, не кавказцы закроют мне глаза”.
Слова его оправдались: боевое поприще и деятельная служба Бриммера с отъездом с Кавказа закончились. В Новогеоргиевске его мучили всякие недуги и принуждали неоднократно ездить за границу для лечения на воды. Тем не менее он и здесь, помимо заботливости о самой крепости, прилагал заботы к устройству русских колоний близ крепости, о перемещении в слободы ее женатых нижних чинов и т. д. Получив в 1859 г. орден Белого Орла, Бриммер был по болезни уволен в 1861 г. в одиннадцатимесячный отпуск, с отчислением от должности коменданта, причем он был назначен состоящим при его высочестве генерал-фельдцейхмейстере, с оставлением по артиллерии. Но уже в 1862 г. он был назначен помощником командующего войсками Одесского военного округа и в этом звании был награжден алмазными знаками к ордену св. Александра Невского (полученному им ранее, в 1862 г.) и затем в 1866 г. произведен в генералы от артиллерии с зачислением по запасным войскам.
Остальные восемь лет жизни Бриммер постоянно недомогал, и притом все более и более. Поездки за границу приносили мало пользы, и болезни его все увеличивались. В последнюю поездку за границу в 1874 г. он почувствовал себя настолько хуже, что поспешил вернуться в Россию и вскоре скончался в Царском Селе и был похоронен в деревне Поповка близ Павловска под Санкт-Петербургом на местном лютеранском кладбище.