Александр Александрович Жеребцов (1781, Санкт-Петербург, Российская империя — 1832, Вязьма, Российская империя) — генерал-майор Русской императорской армии, герой Отечественной войны 1812 года и Заграничных походов русской армии, активный деятель при формировании и командир подразделений Петербургского и Новгородского народных ополчений, отличился во многих сражениях, кавалер русских и иностранных орденов. Действительный камергер, в разные годы придворный, дипломат, а также служащий на высоких должностях в Министерстве полиции.
Видный масон высших степеней посвящения, основатель и мастер стула масонской ложи «Соединённые друзья»[1], великий мастер Великой директориальной ложи «Владимира к порядку» в Санкт-Петербурге[2].
Именовался в масонстве — «Рыцарь венчанного креста».
Масонский девиз — «Вскоре ярче заблестит»[3].
Биография
Детство и ранние годы жизни
Происходил из дворян Санкт-Петербургской губернии, старший сын обер-гофмейстера екатерининского двора А. А. Жеребцова (1754—1807) и знаменитой красавицы-авантюристки О. А. Жеребцовой (в девичестве Зубовой), которой на момент его рождения было всего 15 лет. Как тогда было принято в среде высшей военной аристократии, Александра ещё младенцем записали в полк, дабы выслуга лет началась как можно раньше — в марте 1782 года он был записан каптенармусом в лейб-гвардии Измайловский полк[4]. 21 апреля 1785 года переведён сержантом в лейб-гвардии Семёновский полк[5].
Семья его проживала в Санкт-Петербурге, а на лето перебирались с детьми в большое благоустроенное имение Жеребцовых Ровное-Новоблагодатное. В то время как отец Александра увлёкся делами имения, молодая мать по примеру своих братьев с головой окунулась в водоворот блестящих придворных развлечений и изощренных интриг. На фоне бурных приключений муж и дети стали занимать столь незначительное место в её жизни, что со временем родители стали жить и вовсе раздельно. Александр остался с отцом, сестрой Елизаветой и братом Николаем в имении Ровном, а мать — в Петербурге. По всей видимости, он получил хорошее домашнее воспитание и образование.
В 1794 году переведён в лейб-гвардии Преображенский полк сержантом и в августе 1795 года получил чин прапорщика гвардии, «перепрыгнув», таким образом, из низшего унтер-офицерского звания сразу в 12-й класс Табели о рангах[4].
Первые шаги при дворе
В 1796 году оставил военную службу и определён камер-юнкером состоять в числе шести придворных при великой княгине Анне Фёдоровне, супруге великого князя Константина Павловича. Согласно табели о рангах, выслуга лет между 12-м и 5-м классом должна была составить не менее 21 года. Поэтому пожалование 15-летнего юноши таким чином могло произойти только по решению императрицы, чему, очевидно, способствовали и заслуги его отца, и влияние могущественного клана Зубовых. 4 апреля 1798 года пожалован в действительные камергеры[К 1].
Мать А. А. Жеребцова активно участвовала в заговоре, целью которого было убийство или отстранение от власти непопулярного императора Павла I. Она служила посредницей между заговорщиками и английским посланником лордом Уитвортом, обещавшим им финансовую поддержку британского правительства[К 2]. Кроме того, она обеспечивала прикрытие встреч заговорщиков на своих пышных светских собраниях, однако накануне событий 11—12 марта 1801 года предусмотрительно уехала в Берлин. Дядя Александра Александровича, брат Жеребцовой, граф Валериан Александрович Зубов также входил в круг заговорщиков, хотя активно участвовать не мог в силу инвалидности. Другой его дядя граф Николай Александрович Зубов и вместе с Л. Л. Беннигсеном возглавил группу из 12 офицеров, ворвавшихся в спальню императора в Михайловском замке, он же нанёс первый удар, оглушивший жертву. Среди этих офицеров присутствовал и самый известный из братьев Зубовых — Платон Александрович Александрович, светлейший князь и генерал от инфантерии, последний фаворит Екатерины II, а также полковник Николай Михайлович Бороздин, впоследствии генерал от кавалерии, женившийся на Елизавете Александровне, сестре камергера Жеребцова.
Сразу после этих трагических событий молодой император Александр I отправил действительного камергера А. А. Жеребцова с дипломатической миссией в Берлин с целью уведомить прусский королевский двор о кончине отца и своём вступлении на престол. 18 апреля 1801 года посланец был удостоен аудиенции у прусского короля Фридриха Вильгельма III[6]. Однако он произвёл неблагоприятное впечатление, не умея по неопытности скрыть свой юношеский восторг перед избавлением России от непопулярного императора и своей осведомлённости о заговоре. В Берлине такое поведение нашли не совместимым с дипломатической этикой и оказали ему весьма холодный прием[7]. 5 апреля 1802 года А. А. Жеребцов, продолжая вояж по Европе, проследовал вместе со своим секретарём через Нанси, направляясь в Париж[8]. В том же году стал камергером двора императора Александра I[9].
В народном ополчении (1806—1807)
Во время Русско-прусско-французской войны отличился при формировании Земского войска и обучении его ратников. Это народное ополчение было созвано в конце ноября 1806 года императорским манифестом в связи с угрозой вторжения наполеоновской армии в Россию после полного разгрома союзных прусско-саксонских войск. Санкт-Петербургской губернии было предписано собрать, экипировать и обучить 3196 ратников. Камергер А. А. Жеребцов, опираясь на поддержку дяди по отцу А. А. Жеребцова, крупного помещика и бессменного с 1798 года предводителя дворянства Ямбургского уезда[К 3], весьма преуспел в этой задаче. В сентябре 1807 года в связи с окончанием войны и заключением Тильзитского мира Александр I распустил ополчение[10].
На гражданской службе (1809—1814)
В апреле 1809 года императорским указом всем камергерам, не состоящим на государственной службе, было предписано, сохранив этот чин, выбрать себе военное или гражданское поприще, либо уйти в отставку[11]. В связи с этим в октябре того же года действительный камергер Жеребцов поступил в Министерство внутренних дел товарищем управляющего Экспедицией государственного хозяйства, статского советника Н. Д. Жулковского. В марте 1810 года перешёл во вновь сформированное Министерство полиции на должность товарища управляющего Второй экспедицией статского советника Г. Г. Пшеничного и оставался в ней, по меньшей мере, до 1811 года[12]. На 17 января 1812 год в Министерстве полиции не числился[13], но уже в декабре того же года значился там как чиновник по особым поручениям[14]. Оставаясь на этой должности по меньшей мере до декабря 1814 года, он всё это время фактически находился в действующей против Наполеона армии, командуя ополчением[15].
Отечественная война 1812 года и заграничный поход русской армии
В связи с началом Отечественной войны он вместе с дядей А. А. Жеребцовым, ставшим к тому времени предводителем дворянства, вновь принялись ратовать за сбор земского войска. 17 июля 1812 года вдохновлённое ими дворянское собрание Петербургской губернии постановило вновь начать набор и обучение, и избрало его начальником М. И. Кутузова[16]. Сам Александр Александрович 19 августа возглавил с мундиром и полномочиями генерал-майора 4-ю дружину Петербургского земского ополчения. С ней он 6 — 8 октября отличился в сражении под Полоцком. Позднее, будучи прикомандирован к Могилевскому пехотному полку, находился в боях под Чашниками. При разделении ополчения на бригады определён начальником 2-й бригады, с которой участвовал в сражениях при Батуре, Старом Борисове и Студянке. 14 — 17 ноября отличился в боях на реке Березине[4].
В начале 1813 года Петербургское ополчение под его командой влилось в корпус Витгенштейна, который с 12 января 1813 года приступил, совместно с прусскими войсками, к блокаде города и крепости Пиллау. 8 февраля французский гарнизон сдался на условиях почётной капитуляции. Затем камергер Жеребцов был назначен начальником Новгородского ополчения, и был направлен на его переформирование. Приведя новгородцев под стены Данцига, принял участие в его осаде в составе корпуса герцога А. Вюртембергского. В апреле того же года отличился при отражении попытки части гарнизона прорвать линию осаждавших крепость русско-прусских войск и пробиться к прибывшим в Данциг датским и голландским судам[4]. Позднее участвовал в переговорах с осаждёнными, которые завершились капитуляцией крепости 18 декабря 1813 года. На следующий день герцог поручил камергеру А. А. Жеребцову политически важную миссию — доставить государю ключи от ворот Данцига. Целью её была демонстрация союзникам того, что город покорился именно русским войскам. Александр I милостиво принял посланца и через месяц отпустил в расположение герцога, куда Жеребцов прибыл 20 января 1814 года.
Послевоенные годы (1814—1828)
После окончания военных действий состоял при начальнике 5-й пехотной дивизии в Митаве, где 19 мая 1815 года переименован из действительного камергера в генерал-майоры со старшинством от 1 июня 1813 года (позднее старшинство было повелено считать с 19 августа 1812 года). По свилетельству некоторых современников, его красавица-жена Александра Петровна (урождённая княжна Лопухина) осталась в Санкт-Петербурге и в отсутствие мужа стала с 1816 года фавориткой императора Александра I[17]. В ноябре того же года Жеребцов назначен командиром 3-й бригады 5-й пехотной дивизии. Затем последовательно командовал бригадами в 6-й и 2-й пехотных дивизиях. В сентябре 1821 года освобожден от должности и определён состоять по армии, а в 1828 году вышел в отставку[4].
Последние годы жизни, смерть
Последние годы генерал-майор А. А. Жеребцов провел в родовом имении «с. Кикине с деревнями Нижнее и Верхнее Болваново, Ермаки, Теренино, Федосово» Юхновского уезда Смоленской губернии (ныне Тёмкинский район Смоленской области) — всего около 1000 душ крепостных крестьян. Вотчину эту получил за многочисленные заслуги в 1757 году от императрицы Елизаветы Петровны его дед, генерал-поручик А. Г. Жеребцов[18]. Дед и отец много жертвовали на церковь. В частности, на средства Жеребцовых был построен каменный храм во имя Св. Архистратига Михаила, руины которого сохранились в Кикино до наших дней[19]. Следуя традициям своих предков и принципам масонской благотворительности, генерал-майор Жеребцов подарил пятерых крепостных крестьян и небольшой участок земли местному священнику Хрисандру Рыкалову, которому особенно он благоволил[20]. Село это в 1826 году с приданым перешло к его дочери княгине О. А. Орловой, а уже в 1830 году им владел его зять граф А. Ф. Орлов[21].
Генерал-майор А. А. Жеребцов умер в 1832 году, довольно рано для своих 51—52 лет (точная дата смерти не установлена). По свидетельству архимандрита Фотия (Спасского), который был ярым гонителем масонов и сектантов, он покончил жизнь самоубийством, якобы вследствие пагубного влияния учения вольных каменщиков[22]. Однако самоубийц обычно хоронят вне территорий православных храмов, как тяжких грешников[К 4]. Это противоречит тому обстоятельству, что его могила находится у храма Одигитрии на территории Иоанно-Предтеченского монастыря в Вязьме. Её описание, относящееся к дореволюционному периоду, дал известный мемуарист русский эмиграции Н. В. Волков-Муромцев: «Невысокая бронзовая колонна, на которой сложены ружья, сабли, полусвернутое знамя, а надо всем этим кивер<…>»[К 5][24].
Масонская деятельность Жеребцова
В 1802 году, пока юный камергер Жеребцов совершал свой дипломатический вояж к европейским дворам, его отец вместе с опытным масоном майором К. О. Оде-де-Сионом (оба давние клевреты семьи Зубовых) учредил масонскую ложу «Соединённых друзей». За образец была взята парижская ложа XVIII века «Les Amis Réunis»[2], а местом собраний выбран в петербургский особняк Жеребцовых на Английской набережной, 52[25].
Жеребцов-старший стал её мастером стула, но годом позже решил отойти от дел и передать свою должность старшему сыну, который очень кстати вернулся из Европы[26]. В следствие одинакового французского (без отчества) написания имён — фр. Alexandre Jérebtzoff, различить отца и сына в документах ложи не представляется возможным, поэтому в некоторые позднейшие исследователи называют Жеребцова-младшего старым французским масоном, хотя ему исполнилось на тот момент лишь 22 года[2]. Молодой человек с воодушевлением погрузился в масонское учение, постепенно приобретая под руководством своего отца и других опытных офицеров опыт и авторитет, необходимые для исполнения роли мастера стула. Поскольку члены дела ложи «Соединённых друзей» — представители придворной и военной элиты Российской империи, в большинстве своём были старше его, как минимум, на 10 лет, была придумана легенда о том, что именно он, вступив в братство вольных каменщиков в Париже и получив там посвящение в мастерскую степень, привёз с собой акты французской системы, на основании которых и была инсталлирована ложа[2].
Будучи изначально независимыми от какой-либо масонской юрисдикции, «Соединённые друзья» представляли собой скорее подобие закрытого аристократического клуба, нежели ложу строгих послушаний[1]. Многочисленные отклонения от общепринятых принципов и правил братства вольных каменщиков, которые в ней допускались, а также беспокойный, шумный и даже вольнодумный характер её собраний снискали среди прочих масонов «недобрую славу» с точки зрения нравственности[27]. Становление в такой организации сделало Жеребцова-младшего довольно поверхностным масоном, о чём позднее даже докладывал императору однин из виднейших её членов министр полиции Балашова: «<…>учения в них [ложах „Соединённых друзей“ и „Палестины“] мало, и предмету никакого<…>», а их руководители — Жеребцов и Виельгорский «<…>никакой точной цели не имеют и масонской тайны никакой не ведают.»[28]Впрочем, это не помешало обоим с годами стать одними из наиболее авторитетных фигур «золотого века» масонства в России и возглавлять высшие организации братства вольных каменщиков на протяжении многих лет[29].
В 1810 году правительство решило навести порядок в деятельности масонских лож, и к 1811 году «терпимой» были признаны лишь директориальная ложа «Владимира к порядку» во главе с И. В. Бёбером и связанные с ней ложи шведской системы. Под давлением властей возглавляемая Жеребцовым ложа «Соединённых друзей» была вынуждена присоединиться к союзу директориальной ложи и принять шведскую систему[1], а свои собрания перенести из частного дома Жеребцовых в официальный масонский харам. Под эти нужды была отведена пустующая крипта Мальтийской капеллы Воронцовского дворца на Садовой улице, куда незадолго перед тем переехал Пажеский корпус, где Оде-де-Сион служил инспектором классов[30]. Он же временно исполнял обязанности мастера стула ложи «Соединённых друзей» в годы Отечественной войны и Заграничных походов русской армии, пока генерал-майор Жеребцов находился в действующих войсках[К 6].
26 ноября 1815 года по инициативе генерал-майора А. А. Жеребцова директориальная ложа «Владимира к порядку» приняла постановление о возобновлении после 22-летнего перерыва работ старинной ложи «Трёх Коронованных Мечей» (нем. von drei gekrönten Schwertern) в Митаве, где он тогда служил. Впрочем, лифляндский генерал-губернатор маркиз Ф. О. Паулуччи не давал разрешения, и она долгое время существовала фактически вне закона. Несмотря на частые отлучки из Санкт-Петербурга по служебным делам, авторитет Жеребцова в масонском обществе оставался столь высоким, что его неоднократно заочно переизбирали великим мастером директориальной ложи «Владимира к порядку», а также досточтимым мастером «Соединённых друзей» и целого ряда других лож и высших масонских организаций:
<…>пять лож, а именно 1-я Елизаветы к Добродетели, 2-я Соединённых друзей, 3-я Пламенеющей звезды, 4-я Трёх коронованных мечей в Митаве и 5-я Трёх Добродетелей<…> работают единообразно по древним ритуалам и законам Ордена, известным в России, и находятся под управлением Великой Провинциальной Ложи, в которой по неограниченной любви и доверенности братьев избран я Великим Мастером и по званию сему пекусь о порядке работ в Ложах сих, за который и отвечаю, зная совершенно, каким духом они ведомы. Ложи, под управлением Великой Провинциальной Ложи находящиеся, разделяются на три степени, называющиеся Иоанновскими. Сверх оных есть высшие степени<…> Оные степени разделяются на четыре следующим образом. 4-я и 5-я принадлежат или, лучше сказать, составляют Шотландские ложи Сфинкса и св. Георгия, управляемые Шотландскою Директориею, в коей я Президент; 6-я и 7-я составляют Капитул Рыцарей Храма, в коем я Великий Префект.
Все сии три отделения Ордена Свободных Каменщиков находятся под Светом Ордена, составленного из 9 членов, и старших братьев, пекущихся о сохранении порядка во всех трёх отделениях. Старший брат между нами Иван Васильевич Бёбер. Но управление всего состава и ответственность пред Правительством лежит на ложе яко на Великом Префекте Капитула и Великом Провинциальном Мастере.
— Письмо великого мастера провинциальной ложи А. А. Жеребцова в Министерство внутренних дел о целях и задачах масонства, 1 октября 1816 года[29].
19 сентября 1816 года на экстраординарном собрании директориальной ложи «Владимира к порядку» великий мастер А. А. Жеребцов объявил о её закрытии и создании на её месте «Великой провинциальной ложи»[32]. Но эта косметическая мера не могла остановить упадок в котором она к тому времени находилась — многие братья и целые ложи стали переходить к недавно признанному властями сопернику — союз Великой ложи «Астрея», отличавшейся более либеральными порядками. Ложа «Соединённых друзей» также проголосовала за союз с «Астреей». Вскоре разгорелся скандал: брат Оноре Жозеф Дальмас[33], секретарь «Провинциальной ложи» попытался продать за 300 рублей мастерский патент какой-то недостойной персоне. Жеребцов в этой ситуации попытался защитить Дальмаса, как заслуженного масона, что вызвало возмущение братства и послужило окончательным поводом к отложению ложи «Соединённых друзей» от союза с «Великой Провинциальной», что и произошло 28 февраля 1817 года. 27 марта 1817 года Жеребцов в своем письме из Митавы попросил о сложении с себя полномочия великого мастера «Великой провинциальной ложи» и досточтимого мастера ложи «Соединённых друзей», как недостойного в связи с упомянутым выше скандалом. При этом он сообщил, что желает остаться членом митавской ложи «Трех Коронованных Мечей», которая пока ещё сохраняла верность этому союзу. Однако братья его отказ от должности не приняли и 5 октября того же года вновь заочно переизбрали префектом «Капитула Феникса» — управляющего учреждения высших масонских степеней «Великой провинциальной ложи».
Однако в 1818 году ложа «Трех Коронованных Мечей» так же перешла в союз «Астреи». Таким образом, все ложи, членом которых состоял Жеребцов, покинули «Великую провинциальную ложу», и по её законам он не имел права более занимать пост в Капитуле. Поэтому 13 ноября 1818 года на собрании капитула было принято решение не считать больше Жеребцова ни его председателем, ни членом «Верховного Совета» (еще одного высшего органа управления этого союза), направив ему благодарственный адрес за годы нахождения в союзе «Великой Провинциальной» ложи. На этом документальные свидетельства его масонской деятельности обрываются.
Награды
- В 1802 году стал командором ордена Св. Иоанна Иерусалимского[9].
- За успехи при формировании Земского Войска (1806—1807) был удостоен ордена Святой Анны II степени[34].
- 1812 год — орден Святого Владимира 3-й степени за отличие во втором сражении под Полоцком.
- 29 октября (10 ноября) 1813 года — орден Святого Георгия IV степени за «отличную храбрость»в боях на реке Березине.
- В 1814 году награждён за участие в разгроме французов золотой шпагой «За храбрость» с алмазами, орденом Святой Анны I-й степени и прусским орденом Красного Орла. После роспуска ополчения ратники поднесли ему золотую медаль с лавровым венком и алмазами.